/главные ворота Конохи/
Понемногу Хидан начал приходить в себя. Два ритуала и три убийства несколько утихомирили демона в его душе. Бессмертного уже качало, как пьяного. По всему телу разливалась дикая слабость. Потому что на этот раз сила Жреца вырвалась из него с мощью, которой не было до сих пор никогда... что уж там говорить, внутренний монстр фанатика на этот раз действовал почти что самостоятельно, а ему самому пришлось подстроиться под это чёрно-белое чудовище. Источник же сил у них был один... в-общем, Хидан чувствовал бы себя лучше, даже если бы его ударили головой об угол дома, а потом прокрутили через мясорубку. Дышать он мог только через рот, сквозь принципиально стиснутые зубы... Но злоба Жреца брала своё. Альтер эго Хидана не терпело, когда противник оставался жить... это было нечто вроде второго "я" Хидана... и оно иногда было сильнее, чем настоящее.
"Что за дурацкая привычка выматывать себя до полного изнеможения? Всегда не знаю, когда нужно остановиться... симатта..."
Дикий хищный зверь тяжело задышал в груди бессмертного, успокаиваясь. Хидан пошатнулся, силы Жреца уходили... и он снова становился человеком... а это значило, что предел переносимости у него тоже был.
-Ну я снова как всегда... попал по самое не хочу, да... - пробормотал служитель Ясина... мертвенный, бесчувственный голос с механическими интонациями...
"Интересно, когда эти листовики спохватятся о том, что в деревне гости, причём гости, которых не звали?"

Фанатик рывком обернулся на голос.
-Нну... во-первых добрый вечер. А во-вторых... насчёт народа... пока что не так много. Всего-то человек трёх. Решил быть поскромнее... и, знаешь... вот не тебе такой вопрос задавать. Сам-то ты скольким помог отправиться на тот свет? Или уже забыл?
В серых, как сталь, глазах, что-то сверкнуло.
-А теперь давай ближе к делу... Забуза. Чего тебе надо? Если ничего, так можешь повернуться и шлёпать отсюда на все четыре стороны, - как-то устало продолжал бессмертный.
"Ну надо же, я вспомнил, как зовут этого Хмыря Скрытого Тумана... прогресс..."
Теперь он смотрел не на собеседника, а на своё кольцо Акацук, рассматривая его так, словно видел в первый раз. Но краем глаза он продолжал следить за Забузой, на всякий случай.